Главная » 2012 » Октябрь » 14 » Архимандрит АНДРОНИК (Елпидинский), ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ В ИНДИИ
22:50
Архимандрит АНДРОНИК (Елпидинский), ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ В ИНДИИ
VI. ПРАВОСЛАВНАЯ СИРИЙСКАЯ ВОСТОЧНАЯ ЦЕРКОВЬ - часть 4
Паства Основная масса паствы православной Сирийской Церкви на юге Индии - обращена в христианство еще Св. Ап. Фомой. Возможно, что были еще массовые и одиночные обращения на протяжении долгой истории этой Церкви. Мы знаем печальные события сравнительно недавних времен, когда католики и протестанты начали отторгать большие части в свои ереси. Воюя за души христиан южной Индии, католические и другие миссии начали строить школы, а оставшиеся православные также стали защищать себя устройством школ. Сейчас в Траванкоре и Кочине, где населения около 8 миллионов, должно быть 15 колледжей и университетов и, конечно, еще больше школ низших и средних. С развитием образования жизнь осложнилась, а какова была паства на протяжении долгих минувших веков, нужно судить по остаткам более примитивной жизни, а также можно делать выводы по природе и окружающей обстановке. Сосредотачивая внимание на христианах, я как-то мало интересовался языческой Индией и ее историей. По географическому положению Траванкор и Кочин занимают прибрежную полосу юго-запада оконечности полуострова Индостана. С двух сторон эта местность омывается безбрежными океанами; с востока и севера человеческий языческий океан, и в своей стране христиане живут, как меньшинство, среди язычников, к которым после прибавились еще и магометане. Европейцы приморских стран пользовались морями, индусы же и теперь имеют мало судов, крупных морских кораблей и лодок и поэтому не могли широко пользоваться морскими путями. Океан, при том часто бурный, изолировал их от других стран. Очевидно, основным их занятием было земледелие, в котором громадную роль играет кокосовая пальма и другие фруктовые и плодовые деревья. Благодаря этому, Траванкор и Кочин можно назвать сплошным садом, и это же должно способствовать созерцательному образу жизни и религиозности. Океан дает много рыбы; большим подспорьем является и скотоводство, так что раньше при меньшем количестве населения страны, жизнь не была трудной. Однажды старичок священник сказал мне: "Теперь все ходят в одежде. Раньше этого не было". Но при мне в одежде ходили только в общественных местах, дома же было все гораздо проще. Чиновник или учитель на работе должны быть в одежде - кусок белой материи, который обертывается вокруг пояса и юбкой спускается до земли, поверх всего этого должна быть рубашка, вроде нашей ночной сорочки; и в этом одеянии большинство мужчин приходит в сирийские церкви. Крестьяне и народ попроще приходят в церковь в одежде от пояса и до пола, иногда накинув на плечи кусок материи. Если им приходится бывать на солнце, то они этот кусок материй оборачивают вокруг головы. Женщины-христианки, особенно прошедшие школы, дома ходят в более удобной одежде, а в церковь - поверх всего одевают "сари". "Сари" эти обычно белоснежного цвета. В других случаях они также, как и нехристианки, любят цветные одежды. "Сари" накидываются на голову и, покрывая все тело, спускаются до земли. Волосы заплетаются в пучок. Когда смотришь на группы таких женщин, отдельно от мужчин идущих в церковь, создается впечатление, что эта картина выходит за пределы времени. Мелькает мысль, что приблизительно в такой же одежде ходили Сарра и Ревекка, древние римлянки, жены мироносицы. Более бедные женщины, кроме юбки, носят материю, которой прикрывают грудь; язычницы у себя дома носят только юбки. Маленькие дети постоянно бегают совсем голыми. Здесь редко бывает холодно, когда ветер несет прохладную сырость с океана; обычно же бывает тепло и даже жарко, и одежда только мешает. Обычная одежда рабочих и вообще домашняя - у мужчин - кусок материи от пояса до колен. В такой одежде ходил и я у себя дома и во время работы. Более зажиточные люди и раньше строили себе каменные дома в Индии. В последнее время их еще больше строится в Траванкоре и Майсоре, где материальное благополучие и образование стоят выше, чем в других частях страны. Индусы прежних времен оставили замечательные памятники религиозной архитектуры в виде храмов. Их особенно много на восток от Траванкора и в районе города Мадура. Много исторических построек пришлось видеть и на севере, около столицы Индии - Дели. Христиане юга Индии состоят из различных слоев, общества. Так при мне один министр правительства в. Дели принадлежал к партии католикоса, но и сейчас все время идет обращение в Сирийскую Церковь вне кастовых различий. Многие из новообращенных строят свои хижины стоимостью в один доллар или около того. Имеются и такие, у которых совсем нет земли или ее столько, сколько бывает в небольших городских участках, т. е. только под домом. У бедных поселян, которых сейчас, вероятно, большинство, 2-3 акра земли; если у кого нибудь 8 акров - это уже хороший фермер. Владелец сотни хороших кокосовых пальм может безбедно жить с семьей средней величины, равно как и владелец одного акра рисового поля. Весь такой люд, конечно, пользуется случаем подработать еще на стороне и из таких людей и состоит большинство паствы Сирийской Церкви. Школы в Траванкоре и Кочине выпускают все больше и больше людей со средним и высшим образованием, которыми заняты все местные интеллигентные должности. Вторая мировая война дала толчок к переездам христиан южной Индии в другие провинции, и в это же время образовывались их приходы в Мадрасе, Дели, Бомбее и Коломбо. Эти приходы состоят из людей почти исключительно интеллигентных профессий. При разнородности состава паствы, трудно говорить о ней в целом. Хочется отметить одно обстоятельство: Церковь живет в обстановке борьбы; слабые, соблазняемые, отпадают от Церкви. Никто там не может запретить сбросить с себя иго Христово и уйти даже в язычество. Однако, о случаях ухода в язычество не приходилось слышать, из язычества же в Церковь обращение идет все время. Митрополит Дионисий говорил, что его предки были браминами, 300 лет тому назад принявшими христианство. Один приходский священник, указывая на свою прихожанку, говорил, что она из зажиточного индусского семейства и недавно принял православие. Православное христианство и другие вероисповедания больше принимают язычники низших каст, которых индусы до времени Ганди никуда к себе не пускали, да и которые теперь-то здесь не в почете. В то время, как не раз приходилось говорить о влиянии католичества на Сирийскую Церковь, надлежит свидетельствовать, что в этой Церкви не приходилось видеть следов язычества. Нечестность в материальных делах - это, пожалуй, область, где - в плохом - христиане и язычники Индии походят друг на друга больше всего. Но и в этой области, как и в семейных отношениях, влияние христианства огромное. Самое главное в христианстве - потаенный сердца человек. Если задать вопрос - насколько сильно живут в сердцах христиан Индии - вера в Бога, жажда святости, христианского мира и правды, то должен сказать, что мне приходилось от них слышать больше, чем где-либо, исповедания себя христианами, заявления о желании по-христиански жить и воспитывать детей, свидетельства о знании сущности христианства. И это мне доводилось слышать и от старца священника, и от крестьянина, и от учителя, и от банкира. Я бывал у них часто, и свидетельствую об этом. Один интеллигентный человек с некоей радостной гордостью рассказывал мне про свою покойную мать, что она была исключительной христианской жизни и доброты, в посты кушала только раз в сутки - вечером немного риса. Особенно в Индии радует будущее Церкви - молодое поколение. Не в пример другим странам, там много детей. Мне много приходилось говорить о детях с родителями, со священником и с учителями. Нигде не встречалось такого количества религиозной молодежи, как у христиан южной Индии. Церкви они строят не очень большие, но вмещающие всех молящихся. Поэтому в воскресенье на обедне можно видеть полные народа церкви. Обычно по правую руку стоят мужчины, по левую - женщины. Среди молящихся нет преобладания старых или детей. Видно, что приходят молиться все - и молодежь, и люди среднего возраста, и пожилые. Впереди всех всегда видна густо сплоченная масса детей, усердствующая в общем пении, которое они, видно, хорошо знают. Часто мать или отец говорили про своих детей, что они очень религиозные, любят церковь, молятся дома и вообще хорошие дети. Жители Индии - люди общительные и любят бывать вместе, разговаривать и слушать других. Бывало, не успеешь спросить детей - умеют ли они читать и петь молитвы, как они тут же начинают читать и петь. Вообще они не стесняются проявлять свою религиозность и исповедовать ее. В этом многим из нас, русских, нужно было бы у них поучиться. Живя в атмосфере религиозной борьбы, они готовы, когда это нужно, всегда дать отпор, на религиозном фронте. Среди православных Индии, начиная с простого народа и кончая епископами, я чувствовал себя больше, чем в других странах, как на родном севере России, среди людей сильной христианской культуры. Хорошие христиане должны быть и братьями во Христе, одного духа, одних мыслей, могущими жить и действовать вместе, говорить одним языком. Хорошее и доступное для одного, должно быть хорошо и доступно для другого. Особенно ценное качество христианских отношений - правдивость, отсутствие лжи; и этому нужно было бы многим поучиться у индийских христиан, равно как и христианскому уважению личности. При разговоре с ними их можно бранить за лень, за всякое неуменье и упущения при условии, что этим не переходятся границы уважения к личности собеседника. Приходилось присутствовать при разговорах духовенства иногда с очень неискренними или недалекими собеседниками и собеседницами, и всегда было видно большое терпение служителя Церкви, его выдержка и нежелание обидеть. Это же можно было наблюдать и во взаимных отношениях паствы. Поискав, можно найти и здесь многое плохое, но лучше у других учиться хорошему. Из бытовых особенностей нужно отметить еду индийских христиан и их особенности кушать. При теплом климате, где у некоторых почти совсем нет одежды, где хижины нужны только для защиты от дождя и солнца, а не от холода, где плодовые деревья круглый год дают плоды, а тапиока растет при очень небольшом уходе, - людям, в крайнем случае, можно жить, как птицам небесным. Некоторые так и живут. Большую роль в их жизни играют кокосовая пальма и кокосовые орехи. Из кокосовых орехов добывается масло, очень хорошее для еды и для освещения. Местные жители много едят орехов, растирая и прибавляя их в пищу. Так, во время тяжелой работы с камнями, растерев и скушав половину кокосового ореха, я работал полдня до следующей трапезы без других жиров. Принадлежность каждого индийского дома в Траванкоре - приспособление для растирания кокосовых орехов, без которого на это уходит слишком много времени. Как и другие народы Азии, индусы очень любят рис. Имеющие его, обычно каждый день три раза едят изрядную порцию с небольшими приправами. Эти приправы так сильно приперчены, что много раз, когда я ел, у меня текли слезы. Мясо и рыбу здесь едят тоже, как приправу к рису - 2-3 маленьких кусочка - больше не хотят. Особенно много перцу кладут в рыбу, считая, что иначе ее нельзя есть. В благоустроенных домах есть столы, но сами индусы едят, сидя на циновке на полу, скрестив под собой ноги. Тарелкой служит банановый лист, на который кладется кучка рису, а вокруг разные приправы. Едят руками, считая, что так удобнее, я же сохранил за собою привилегию есть ложкой. Мои приятели, священники, говорили мне, что кушать ложкой невкусно; гораздо вкуснее и удобнее есть прямо руками. Я им отвечал, что, если для них удобнее, пусть себе кушают руками, мне же приятнее есть ложкой. В защиту ложки я им рассказал, что мы всегда едим горячий суп и здесь уже обойтись без ложки трудно. Хорошие христиане здесь, как и у нас, всегда, перед обедом и после него читают вместе молитву, и, если присутствует епископ или священник, то он благословляет трапезу. Постоянно также приходилось бывать и в частных домах на общей вечерней и утренней молитве. Однажды у меня ночевал семидесятилетний сосед, священник о. Фома, пришедший с мальчиком лет восьми. Они долго молились вечером перед сном, причем о. Фома старательно учил своего спутника молиться. Поспав часа четыре, о. Фома проснулся, и около полуночи снова громко и долго пел. Раза два он пытался разбудить и своего спутника, но тот так крепко спал, что о. Фоме этого не удалось сделать. Христиане чиновники, учителя, торговцы, банкиры, крупные землевладельцы - более зажиточный довольно многочисленный класс - конечно, имеют более хорошие каменные дома и в нескольких таких домах мне пришлось молиться в специальных молельнях. Не помню, чтобы когда-либо в этих домах отсутствовали религиозные картины, кресты или надписи религиозного содержания. Как проявляется религиозная жизнь, можно судить из такого наблюдения. Мне часто приходилось проезжать через город Адур, в 10 милях от Патали. При соединении дорог и остановке автобусов, мне там приходилось то пересаживаться, то ждать автобус. Много раз я видел человека среднего роста, лет 40, довольно полного, солидного, с черной бородой и с хорошим, настоящим наперсным крестом золотого цвета. Не торопясь, подойдя не особенно близко к автобусу, он молча смотрел на нас пассажиров, и так же молча, не торопясь, уходил. И христиане, и язычники, и магометане его называли "тирумени", это название епископа, вроде "владыка". Я с ним никогда не разговаривал, но от других узнал, что он религиозный человек партии католикоса.
Праздники Мне приходилось бывать много раз на разных праздниках и празднествах христиан южной Индии, но только на некоторые из них я обращал внимание, а также на то, как они праздновались. Знаю, что Рождество и Пасха празднуются здесь торжественно с ночными богослужениями. Торжественно также празднуется и Крещение Господне. Крестных ходов на реки и озера не бывает, а воду освящают в графине, смешивая ее потом с водою в. других сосудах и кропя ею все, как и мы кропим. В среду Великого поста бывает большое богослужение с крестным ходом. Вблизи церкви что-то сооружается из сухой соломы, футов 5 вышиною и сжигается. У них нет праздников Преображения Господня, Введения во Храм Пресв. Богородицы; конечно, нет Покрова и праздников в честь иное Божией Матери. День Св. Апп. Петра и Павла и Успение Божией Матери они празднуют, и, как у нас. перед этими праздниками есть посты. Индийские христиане любят праздновать разные юбилеи, памяти святых. Много раз я бывал на храмовых праздниках в разных церквах. Обычно храмовые праздники собирают толпы богомольцев из соседних приходов и соседнее духовенство, проходя очень торжественно. Самый большой праздник и паломничество бывает на Пари Маля, где почивают останки святого епископа Григория, скончавшегося 2-го ноября 1902 года; рассказы о его жизни мне приходилось слышать. Пари Маля находится в центре христианских поселений, и туда съезжаются все епископы, масса духовенства и тысячи паломников. Бывают торжественные богослужения, правда, много теряющие из-за небольших размеров церкви, вмещающей только малую часть богомольцев. Говоря о паломничестве, хочется рассказать о паломничестве индусов-язычников на Шавыря Маля, не далеко от монастыря Бетани Асрам. Маля - на языке мальяла - значит гора. Это паломничество бывает в начале года, приблизительно на наше Крещение. Уже за несколько месяцев до этого, многие индусы начинают отпускать себе бороды. Это означает, что они собираются на Шавыря Маля. За несколько недель до паломничества всюду слышны музыка, пение, крики, усиливающиеся по мере приближения паломничества. Потом дня на два все затихает. Это значит, что паломники ушли на Шавыря Маля. Шавыря Маля находится в государственном лесу, и к ней нужно идти лесной тропинкой 20 миль - наших 30 верст. На этой горе живут несколько индусских монахов, отрезанных от другого населения. Пройдя монастырь епископа Феодосия, как говорят, сотни тысяч паломников устремляются по тропинке, мешают друг другу и идут в одну сторону три дня, тогда как, если тропинка более свободна, то ее можно пройти в один день. Паломничество продолжается недели две и, конечно, паломникам нужно брать с собой пищу (хотя на гору приходят и торговцы с продуктами) и там же на земле спать. Пробыв день или два на Шавыря Маля, паломники возвращаются домой. Возвращаются они уставшими, с больными ногами, но в хорошем настроении и все время на остановках и дома, они еще больше играют и шумят. Каждый год бывает одна-две смерти от укуса змеи, иногда кого-либо унесет тигр, но с этим мирятся, как с некоей неизбежностью. Сирийские христиане любят устраивать крестные ходы, но не далеко, обычно вокруг церкви. Часто на крестный ход приглашаются музыканты, и однажды мне пришлось видеть, как они начали играть в церкви. Церковные праздники и крестные ходы сопровождаются стрельбой; на землю ставятся металлические цилиндры вышиною в один фут, в середине имеющие отверстие, в которое кладется порох, плотно забиваются, и при взрыве получается сильный выстрел. Всегдашнею принадлежностью крестных ходов бывает группа мужчин и подростков, которые своим поведением вызывают улыбки и допускаются, возможно, для того, чтобы крестный ход не был скучным. Когда пение духовенства замолкает или его не слышно, то группа, человек в 10-12, начинает петь что-то свое с бесшабашным видом. Через каждые 10-15 сажень эти люди сходятся в круг, берутся за руки и с протяжным "по"- опускают руки к земле, напрягаясь, как бы опуская большую тяжесть, и потом быстро подскакивают, выбрасывая руки вверх с криком "и". "Погуга" - значит идти, "пои" - пошел. Таков их обычай. У них в обычае праздновать день рождения, день же своего святого празднуется мало.
Посты Главных постов у сирийских христиан южной Индии, как и у нас, четыре. Петров пост всегда продолжается 2 недели, Рождественский - 25 дней. В апреле или мае у них есть трехдневный пост - Ниневии. Посты среды и пятницы начинаются накануне в 6 часов вечера и кончаются на следующий день в 6 часов. В Великий пост у многих есть обычай воздерживаться от пищи до полудня, некоторые постятся и до трех часов дня. Они более строго, чем мы, смотрят на рыбу, приравнивая ее к мясу. Монахи и епископы совсем не едят мясо, а рыбу едят довольно часто; как и мы, в посту они не едят яиц, молочных продуктов и молока. Перед моим отъездом патриарх разрешил своим пасомым в посты кушать молоко; католикос же издал противоположное распоряжение, подтвердив прежнее постановление Православной Церкви. Многие соблюдают посты, но есть и пренебрегающие ими. Местная особенность - во время Великого поста ежедневно в полуденное богослужение, при медленном пении "Курие еляйсон" и других таких же коротких молитв, класть один за другим 40 земных поклонов. Великий пост всегда приходится в самый жаркий период на юге Индии, и можно себе представить, как все при этих поклонах обливаются потом. В монастыре, где я жил первое время, в одной продолговатой постройке нельзя было никогда разговаривать, в Великом же посту на первой и на последней неделе было правило, чтобы до полудня молчание соблюдалось во всем монастыре.
Школьное дело Два государства в южной Индии, Траванкор и Май-сор, соперничают из-за первенства по образованию. В Траванкоре очень большую роль в школьном деле играет христианство. Все наиболее значительные группы христиан имеют свои школы. В начальных школах преподавание ведется на местном языке, в школах более высокого типа - велось на английском, и эти школы назывались английскими, разделялись на высшие и средние. Из высших школ учащиеся шли в колледжи и университеты. Большинство английских школ - смешанные, но и у партии католикоса и у группы Map Тома есть большие, хорошо налаженные, высшие женские школы, около Тирувалля, с программами, приближающимися к нашим женским гимназиям. В Траванкоре и Кочине много правительственных, церковных и частных школ и в них мальчики и девочки учатся вместе. Много английских школ принадлежат Церкви партии католикоса и немало - частным лицам его же партии. Недалеко от Патали я знал одну школу, которую хозяин устроил, как коммерческое предприятие. Слыхал я и о других таких школах. Школа с 200 учащихся считается небольшой; есть школы с 1.000 учащихся, и тогда, конечно, устраиваются параллельные классы, а количество преподавателей достигает 20 и больше человек. Английская школа Св. Ап. Первомученика Стефана в первое время моего знакомства с нею имела около 200 учеников, при моем отъезде - это количество учащихся перевалило за 800. В Альве, на севере от Траванкора, с 1921 года очень хорошо работает Соединенный Колледж, который принадлежит партии католикоса, Церкви Map Тома и Англиканской Церкви. В Котайяме есть колледж Англиканской Церкви; у католиков в Траванкоре и Кочине имеется около 10 колледжей. Приблизительно в 1930 году в Альве католиками была выстроена громадная семинария, в которой во время моего посещения обучалось 300 человек. После получения Индией независимости английский язык постепенно заменяется языком инду, на котором на севере Индии говорило только 60 миллионов населения, но торговцы пользовались, как и все другие, - индийским языком. Подавляющее большинство проходит общеобразовательные курсы; популярно медицинское образование; менее популярны - техническое и коммерческое образование и совсем непопулярно - сельскохозяйственное. В Траванкоре, не далеко от моего скита было две сельскохозяйственные школы, но так как желающих учиться в них почти нет, то правительство бесплатно обучает и кормит приблизительно 20 учащихся в каждой школе и по окончании - дает им по 2-3 акра земли. Навестив в последний раз в 1946 году одну такую школу около Котаракара, я обратил внимание на истощенные, оголенные от земли скалы и вообще на жалкий вид школьной земли, сильно рознившейся от цветущих участков соседей фермеров. Школы выпускают все больше и больше воспитанников, оканчивающих общее образование. Эти люди, оторванные от физической работы, ищут интеллигентного труда; и при мне, по крайней мере, на юге Индии был избыток ищущих конторских работ и некоторых интеллигентных профессий. Правда, получив независимость, у правительства Индии появилось множество планов для поднятия культуры и экономической жизни страны и оно привлекает к работе всех, желающих трудиться. Будущее покажет, во что выльются формы жизни этой второй в мире по народонаселению страны. Война 1940 года привлекла в армию и на связанные с войной работы много южан, окончивших школы и знавших английский язык. Благодаря спросу знающих английский язык во время войны, особенно сильно увеличилось число учащихся в английских школах. Работая повсюду в Индии и вне ее, некоторые остались на службе вне родины; по окончании же войны многие христиане Траванкора и Кочина оказались рассеянными по всей Индии среди язычников. Возможно, что часть из них окажется потерянной для православия, но более вероятно, что наоборот православие будет насажено в других местах Индии. Все время растет число приходов в таких колониях, и дай Бог, чтобы эти православные группы и одиночки несли свет православия во тьму язычества.
Воскресные школы В языческих государствах религиозное преподавание для христиан не входит в курс учебных заведений. Этот вопрос легче разрешается в школах, принадлежащих Церкви или членам Церкви, и труднее, - когда дети учатся в государственных школах или школах, принадлежащих другим вероисповеданиям. Громадным фактором в жизни Церкви, кроме церковных богослужений и проповедей, является существование воскресных школ. В Церкви сирийских христиан при мне уже много лет их возглавлял образованный священник о. Давид. Он определил цифру учащихся в 25.000 с 700-800 учащих, работающих добровольно и бесплатно, Конечно, благочестивые родители уже дома начинают учить своих детей молитвам и христианской жизни. Является неоспоримым фактом, что при встречах на вопрос: знают ли они молитвы и умеют ли молиться, даже совсем маленькие дети, насколько помню, давали всегда утвердительные ответы. В воспитании молодого поколения Индия может быть примером для других стран.
Отношение к иноверцам В Индии, особенно со времени независимости, обращается внимание на мирное сожительство людей различных религий и положений. В крупных городах мне пришлось быть свидетелем кровавых столкновений индусов с магометанами. В Траванкоре и Кочине еще больше разных религиозных групп, чем где-либо, но их сосуществование мирное. В учебных заведениях, в торговых предприятиях можно видеть людей различных религий, работающих вместе. Такие учреждения привлекают к себе учеников, покупателей, клиентов тоже разных религий. Вообще же, религиозный хозяин набирает служащих своей собственной религии.
Гостеприимство Во время пребывания в Индии мне всюду много приходилось пользоваться гостеприимством, особенно моих православных друзей партии католикоса. Можно было бы много сказать об особенностях индийского гостеприимства, в общем же, язычники индусы, и индийские христиане - люди общительные и гостеприимные. В церковных кругах южной Индии я был известен многим, и все они знали о моих очень скромных материальных средствах, поэтому около меня не было притворной дружбы или лжи, что иногда бывает около богатых людей или людей, имущих власть. И, несмотря на мою бедноту, гостеприимство мне оказывали от чистого сердца, о чем я вспоминаю с глубокой благодарностью. Христиане южной Индии любят бывать друг у друга то ли для того, чтобы повидаться, то ли по делам. По случаю свадьбы, похорон или каких-либо других праздников всегда устраиваются большие угощения; так, например, когда в Патали умер мой сосед, самый зажиточный якобит, пять его сыновей три дня кормили всех приходящих по 300 человек в день. Один раз в год монастырь епископа Феодосия, вероятно с помощью прихода, устраивает обед для прихожан; я видел на берегу реки лодку полную наваренного риса, а рядом стоял тоже с вареным рисом котел, больше трех футов шириною и почти три фута вышиной. Праздничные обеды по своему меню не отличаются от обедов непраздничных дней. В обычные дни жители южной Индии три раза в день наполняют свой желудок рисом с небольшими приправами, сильно наперченными, и на праздниках бывает обед из того же риса с приправами, благодаря чему, такие обеды - не дорогие. Однажды на свадьбе, человек на 70 были приготовлены 4 курицы, скушав по 2-3 кусочка все были довольны и еще оказался остаток. За все время моего пребывания на юге Индии, не пришлось никогда в гостях видеть вина, даже на самых богатых свадьбах. Редко мне приходилось ночевать у зажиточных англичан, живущих в обширных квартирах. Лишь однажды с трудом я устроился у английских монахов в Калькутте на одну ночь в Оксфордской миссии, где места много, мне же в Калькутте с квартирой было особенна трудно. Приезжая по делам в Койлон у моря в 30 милях от Патали, я всегда находил приют и стол у местных черных монахов католиков в монастыре Св. Антония. Как к англичанам, так и в большие квартиры русских в Индии, часто невозможно было попасть на ночлег, и, наоборот, чем квартира была меньше и жизнь, проще, устроиться на ночлег было легче. Сирийское духовенство, начиная с католикоса и епископов и кончая священниками, обычно приглашало на ночлег, устраивало вечернее купанье, что нужна делать ежедневно, после потения днем в жарком климате, и, накормив ужином, укладывало спать, обычно в самой незатейливой обстановке. Утром, если не была особенной спешки, гостя отпускали не иначе, как после сытного завтрака в 8 - 9 часов. В Траванкоре у меня было много остановочных пунктов, куда я приходил почти, как к себе домой. Раза два мне приходилось приезжать вечером в селение, где нужно было ждать до следующего дня, так как в этот день никакой возможности дальше ехать не было, и я обращался к кому-нибудь с вопросом, как мне быть; посоветовавшись друг с другом, жители меня направляли в один из домов, говоря, что там я могу переночевать. Хотя с хозяевами я и не был знаком, но у нас завязывался разговор, меня кормили, укладывали спать, утром опять кормили, а когда я спрашивал сколько я должен за все это заплатить, то хозяева всегда отказывались от платы. Бедные люди всегда жаловались на трудности жизни, но что я мог для них сделать?
Индусы рабочие Будучи сам техником, работавшим с рабочими в разных странах, а, также работая на земле и возводя постройки в Индии, я интересовался здесь рабочими разных отраслей труда. Нанимаясь, рабочие часто просят плату вперед, но давать им деньги вперед нельзя, так как рабочий на работу не придет и задаток пропадет. С рабочими христианами Сирийской Церкви и с более постоянными рабочими индусами у меня наладились хорошие отношения. Между рабочими специалистами по дереву, каменщиками и кузнецами - большая разница: столяры и плотники очень точны в работе и гораздо честнее других рабочих. Работая по большей части только стамесками, сидя на земле, они ступнями или пальцами ног прижимают дерево к лежащей на земле доске, выполняя работу замечательно точно по какому угодно чертежу. Труднее с каменщиками при работах с камнем, известкой и цементом. Нужно внимательно следить, чтобы все было сделано, как нужно, иначе легко будет испорчен материал, и работа не будет выполнена. Вообще инициативы у индусов мало, но, напрактиковавшись, они строят большие здания и выполняют разные работы. Особенно трудно с металлистами. Приходилось наблюдать, как работа на час - на два растягивалась на день и больше. Бывали случаи, когда нужная работа вовремя не выполнялась из-за неспособности индусов или вследствиe злоупотреблений. Однажды, живя в Дели - большом городе - у Смит и работая в университете, я старался по просьбе своей русской хозяйки, помочь сделать ей печь, в которой была большая нужда, Обойдя несколько мастерских, я никак не смог найти мастеров, которые согласились бы на не трудную, по данному чертежу, но несколько необычную для них работу. Инженер Ленчевский сказал мне, что всюду в Индии, даже в больших городах, ходить к индусам в таких случаях - дело безнадежное, единственный выход - идти к китайцам, которые делают все точно и хорошо. Приходилось читать, что раньше в Индии была широко распространена кустарная промышленность, обслуживавшая местные нужды. Англичане же специальными мерами затормозили ее развитие, чтобы иметь сбыт своих фабричных изделий. При мне индусы сами делали медные сосуды разных форм и размеров, украшения из меди, серебра и золота волам и людям, но больше всего для женщин. Можно было дешево купить хорошие ножи, звонки, замки местной кустарной работы. Землю индусы копают очень медленно. Так, где одному можно перебрасывать землю или перевозить тачкой, один индус мотыжит землю, другой насыпает ее в корзину и подымает на голову женщине, и та переносит ее иногда всего лишь на четыре шага. Наши инженеры определяли, что один европеец-землекоп равняется восьми индусам. Про одного соседа мой помощник Самуил рассказывал, что он выкопал канаву от ручья под горой к дому на горе с расчетом, что раз канава выкопана, то вода должна по ней идти; к его разочарованию вода на гору не потекла. Об индусах-инженерах наши русские инженеры говорили, что из сотни индусских инженеров бывает 2-3 хороших, остальные же очень слабые. Мне пришлось убедиться в большой непрактичности индусских агрономов. Последнее время независимая Индия, старается увеличить свою индустрию. Будущее покажет, как это ей удастся.
Благодатность Церкви Благодатность Церкви преимущественно узнается наличием в ней святых и, особенно, святых священнослужителей. Сирийская Церковь в Индии не может хвалиться своими святыми. Их или не было в. минувшие века, или они не прославлялись и после забылись. В мое время был канонизирован, насколько я знаю, единственный индийский святой - епископ Григорий. Он жил на памяти современников, от которых я и слышал живые, рассказы о нем. - Он был епископом епархии Неранам, которую уже при мне занимал митрополит Дионисий. Епископская резиденция находится немного в стороне от центральной церкви, построенной на месте церкви, существовавшей при Св. Ап. Фоме. Она расположена на берегу большой реки, среди могучей тропической растительности - кокосовых пальм и других плодовых деревьев и рисовых полей. Жизнь епископа Григория, но рассказам знавших его, была характерной жизнью святого епископа Православной Церкви. Он был строгий постник, молитвенник, ко всем дружелюбный и участливый, особенно он поражал своею самоотверженностью в служении ближним во время губительной эпидемии. Забывая о себе в то время, когда другие терялись, не зная, что делать, епископ Григорий без устали ухаживал за больными, напутствовал умирающих, утешал плачущих, помогая всем и материально. Он оставил после себя письменные труды о духовной жизни, которые, однако, до сих пор не напечатаны. На ряду с этим, современники рассказывают о чудесных событиях в жизни епископа Григория. Особенно близок я был со священником селения Калинюр - о. Александром. Калинюр находится в двух милях от Патанапурам, в противоположную сторону от Патали. Семья о. Александра берет подряды на рубку бревен в государственном лесу. Наемные рабочие рубят бревна, слонами вытаскивают их на дорогу и потом волами отвозят в государственное депо. У семьи о. Александра имеются собственные слоны: иногда их бывает у нее один, иногда - два; если нужно, то нанимают еще несколько слонов со стороны. На храмовой праздник трех слонов украшают громадными налобниками с ярко начищенными медными бляхами, на слонов садятся люди с крестами, и слоны участвуют в крестном ходе. Эта зажиточная семья состоит из о. Александра, старушки матери и трех женатых братьев. Три брата имеют многочисленные семейства. Отец Александр рассказывал, что когда он был подростком, семьей было решено его старшего брата Фому отдать в семинарию, чтобы он стал священником, но епископ Григорий сказал ему, что именно он, Александр, будет священником. Когда пришло время посылать Фому в семинарию, он неожиданно захворал и не смог поехать, тогда решили вместо него послать Александра, и так предсказание епископа Григория сбылось. Отец Александр рассказывал и еще о нескольких чудесных событиях. Сначала семья о. Александра жила в стороне от селения и дороги, а потом они переселились ближе. Их соседями оказались две язычницы индусски, относившиеся к о. Александру с необычайной злобой. Однажды при встрече с ним одна из них упала на землю, испуская в судорогах изо рта пену, чего раньше с ней не бывало. Видимо, присутствие о. Александра на нее так сильно подействовало, что потом они обе просили его взять их участок за бесценок, а сами ушли в другое место. Один мой сосед, священник, перешел было в католичество, через некоторое время я видел, как католикос снова принимал его в свою Церковь. Говорили, что после перехода в католичество этот священник видел во сне своего покойного отца, тоже священника, который обличал его за измену православию; покойный говорил сыну, что он тоже много страдал и терпел, но этим спасся, и чтобы тот сразу же возвращался в православие. При желании можно было бы собрать и больше таких повествований, но я специально этим не занимался. Важно то, что духовный опыт сирийских христиан такого же характера, как всюду в православной Церкви.
Миссионерство Если долгое время Церковь в Индии была едина, то, начиная с появления католиков, около нее становилось все больше и больше инославия, ведшего миссионерскую работу, главным образом, для совращения их паствы в свои секты. Обращать индусов в свои религии, инославию трудно, так как те имеют старую большую культуру, христиане же приходят разбитые на церкви и секты; и когда их индусы спрашивают: "Почему вы разделены, когда Христос был Один и Церковь должна быть едина?" - они ничего на это ответить не могут. Ясно, что в основе всех отколов ложь и обман, - в лучшем случае - ошибка. Легче обращать внекастовых, бедных, отверженных, но, конечно, больше интереса представляет обращать православных, подходя к ним, как друзья и благодетели, соблазняя их материальными и другими земными выгодами. Но эта активность иноверия, естественно, родила организованную защиту православных, о чем и говорилось выше. При мне православные пошли дальше. Их контрнаступление началось на нескольких фронтах, с неодинаковыми задачами, но сильно, эффектно, победоносно. Мы уже говорили о миссионерстве монастыря митрополита Феодосия; но в более сильной степени идея миссионерства и проведение в жизнь работы по обращению в православие язычников принадлежит епископу Петру-Остапию. Уже в 1924 году было создано миссионерское братство, но новый дух и активность вдохнул в него неженатый священник о. Петр. Приблизительно в 1935 году он основал "Братство Слуг Креста" для миссионерской работы. Долгое время в братстве было около 17 человек. Они дают обеты безбрачия, бедности и послушания на один год, но в большинстве случаев каждый год их возобновляя. В1956 г. их было уже 25 человек, причем, всюду в приходах у них имелись сотрудники. В течение 20 лет отчеты Братства показывают около 1.000 обращенных ежегодно, общая же цифра обращенных перешла уже за 20.000. Сочувствуя им, православные снабжают работающих братьев насущной пищей и одеждой, жалования же они никакого не получают. Новообращенных братство при крещении снабжает новой одеждой и затем следит за их духовной жизнью, хотя новообращенный после крещения передается местному священнику, как новый прихожанин. Работа братьев "Братства Слуг Креста" своеобразна и поучительна; узнав, что в таком-то месте имеется, группа, склонная принять христианство, один из братьев, собрав свои несложные пожитки, отправляется туда, и, если это удается, поселяется в комнате, если же нет, то проводит время где-либо на веранде или под каким-нибудь навесом. Днем он большею частью свободен, главная его работа бывает по вечерам, когда кончаются дневные работы. День за днем брат рассказывает слушателям о Христе, Его Церкви, о святых, о христианских истинах и о христианской жизни. Он проверяет знания слушателей, терпеливо объясняет непонятное, молится вместе с ними. Потом брат сообщает, что вся группа или ее часть готова к принятию крещения. Местный священник или священник из братства проверяет еще раз знания готовящихся к крещению и, если находит возможным, крестит их. За заслуги по этой работе о. Петр через несколько лет был возведен в сан епископа, и дело развилось еще шире. В местах, где не было приходов, о. Петр создал из новообращенных новую епархию, которая все время увеличивается. Епископ Петр-Остапий - мой друг, но с ним и с его братьями мне как-то мало приходилось встречаться. Его секретарь и ближайший помощник о. Филипп, в 1956 году был принят в Св.-Тихоновскую Семинарию в Северной Америке и с 1957 года учится в ней. Познакомившись лучше с работой "Братства Слуг Креста", можно было бы, несомненно, узнать много поучительного из его миссионерской деятельности. Нужно пожелать всяческого успеха братству, ревность которого может быть поставлена в пример другим православным. Совсем другого рода миссионерскую работу ведет митрополит Дионисий. Как-то, около того времени, когда было основано "Братство Слуг Креста", в большом городе - Тричинаполи, по дороге из Траванкора в Мадрас, тысяч пять католиков перешло к православным партии католикоса. В Тричинаполи долгое время служил священником Коши с двумя другими священниками, помогавшими ему. Они, как и наш архимандрит Нафанаил в Коломбо, жаловались на трудность иметь дело с бывшими католиками, очень крепко придерживающимися католических обычаев. Между тем, там обширное поле для еще больших обращений. Когда я, в первое время моего пребывания в Траванкоре, был еще в монастыре о. Алексия, в том же монастыре гостил религиозный человек Матвей, который был профессором в Тричинаполи, а затем долгие годы возглавлял какую-то большую школу на севере Индии, где-то около Калькутты. Он рассказывал, что в Тричинаполи масса католиков желает перейти в православие и что там же продается громадная школа. "Купите - говорил он мне - эту школу, у вас сразу же будет большая миссия". Я робко писал об этом во Францию, но, конечно, наши ничего не сделали. Для покупки школы нужно было иметь 100.000 рупий - приблизительно 25.000 американских долларов, кроме того большая миссия и большая школа с многими работниками, должны иметь хорошего, всецело отдающего себя этому делу возглавителя. За это дело, в первые годы своего епископства, взялся митрополит Дионисий, который и купил эту школу. Нужно удивляться ревности и энергии владыки в его многосложной работе. Основное его положение - епископ центральной, большой, правда, налаженной епархии Неранам. Можно предполагать, что с увеличением числа епископов, один из молодых архиереев, вероятно, когда нужно, заменяет в епархии Митрополита Дионисия. На его же попечении школа Архидиакона Первомученика Стефана в Патанапурам, где число учащихся, должно быть, перешло за 1.000. Работа в школе хорошо налажена, и владыка только присматривает за нею. После покупки школы в Тричинаполи он большую часть времени проводил там. Митрополит говорил мне о желательности моего приезда туда, но мне как-то не пришлось там побывать. Владыка утверждал, что там большое школьное и миссионерское дело и что его идея - через школу постепенно укреплять там православие. Купив школу, владыка вошел в крупные долги, и я видел, что ему не легко, но при больших затруднениях было видно у него и большое удовлетворение плодами забот. Как слышал, это - высшая английская школа; одни называли цифру учащихся 2.000, другие - 1.500. Говорили, что школа на полном ходу, но почему ее оставили прежние хозяева, мне не пришлось узнать. Лучше меня знающий о делах митрополита Дионисия его родственник доктор Ипен не раз говорил, а потом и писал мне, что школа в Тричинаполи - шипы для митрополита Дионисия. Очевидно, до сих пор митрополит Дионисий не может выйти из долгов по школе, нужно было бы ему помочь, но для меня пока это слишком большое дело. Кроме епископов Петра-Остапия и Дионисия, как уже говорилось раньше, одновременно с управлением своего монастыря, занимался миссионерством и митрополит Феодосий. Когда во время войны 1940 года в нескольких больших городах Индии начали образовываться колонии, у митрополита Феодосия сразу же возникла мысль использовать их, как миссионерские базы в Индии за пределами Траванкора и Кочина и даже за пределами Индии. Он говорил мне о желании работать на миссионерском поприще по всей Индии, и скоро стало известным, что он назначен епископом приходов за границами сирийских епархий. Первой его заботой была организация приходов в колониях больших городов - Мадраса, Бомбея, Дели и Коломбо. Эти приходы я знал, но, кажется потом их стало больше; была ли в них чисто миссионерская работа и как она шла, я не знаю, так как владыка Феодосии рассказывал лишь о своих начинаниях и планах, а о сделанном им, говорили уже другие.
***
Как работают миссии в Индии, я мог судить по двум миссиям - Анны Карловны Ирбе и епископа Пакин Волж. А. К. Ирбе - замечательная личность. Благодаря ней я приехал в Индию. Она - дочь лютеранского епископа города Риги, владеющая несколькими языками, была замужем за русским полковником и от него у нее православный сын Кирилл. Хотя она и симпатизирует православию и в ее комнатах висят православные иконы, все же она сама остается лютеранкой. Муж ее умер, как она говорила, "во-время" - в год революции, перед самым большевизмом. После его смерти она поступила на службу в шведскую лютеранскую миссию и отправилась в Индию. Она осуществляла план, который сама выработала; - купила несколько акров земли в 14 милях от города Коймбатора и миль 300 на северо-восток от Траванкора; получив средства из Швеции, построила несколько домов; в некоторых соседних мес- тах устроила миссионерские пункты, а в центре организовала общежитие и школу для бедных детей. Всего у нее было около 30 учителей и катехизаторов, которым выплачивалось жалование. Принимаемых в общежитие детей она обучала и крестила, а за детьми крестились их родственники и знакомые. Эту свою работу она начала незадолго до моего приезда в Индию, и через 15 лет было около 3.000 обращенных ею. Метод довольно дорогой, но результаты нужно считать хорошими. Как-то она предлагала мне принять в православие 300 человек, обещая поддержку, но я не хотел с этим связываться и бросать начатое дело в Траванкоре. Приблизительно одновременно с А. К. Ирбе, основал миссию англиканский епископ Пакин Волж, в 10 милях в противоположную сторону от Коймбатора. Его план состоял в том, чтобы при помощи самих же православных, обращать язычников в Сирийскую Православную Церковь. Сам епископ Пакин Волж был весьма образованным человеком и до своей миссионерской деятельности был главою колледжа около Калькутты. Он тоже соорудил несколько построек и у него были православные помощники; потом он открыл отделение миссии где-то в горах, и когда у Ирбе было 3.000 обращенных, - у него не было ни одного. На конференции в Майсоре черный епископ Англиканской Церкви говорил мне, что их миссия обращает каждый год в христианство тысячи человек. Очевидно, успех обращения зависит и от миссионеров и от духа обращаемых. Он же говорил, что широко пользуется молитвами из "Сервис Бук" - перевода русского богослужения на английский язык. Миссия этого епископа находится где-то в центральной Индии.
Единение Церквей Целью моей поездки в Индию было единение Церквей. На это дело я направил все свои усилия, начиная с первого же знакомства с сирийскими христианами. Я считал и считаю, что все должно основываться на благодати Божией, поэтому уже в монастыре о. Алексия я старался быть хорошим монахом и после продолжал подвизаться у себя на горе. Первый большой вопрос в деле единения Церквей - насколько сирийские христиане - монофизиты? Нет ли в этом непреодолимой преграды? Скоро я узнал, что они проклинают Евтихия - отца монофизитства, о Лице Господа Иисуса Христа они соглашались, что Он полный Бог и полный Человек. Я говорил им о национальной вражде, имевшей место во времена Халкидонского IV Вселенского Собора, о дальности их и нас русских от мест и людей этой вражды, и о том, что нам следует быть в стороне от этого нехристианского духа вражды. Знал также я о непринятии ими формулы Халкидонского Собора о единении во Христе Божества и Человечества. Знал и то, что Восток долгие века старался выработать свою собственную формулу. Кончилось тем, что они вернулись к той же Халкидонской формуле, выражаемой лишь несколько иными словами. Утончать эти разговоры, изучив местный язык, я считал бесполезным и просто старался внушить им, что мы - православные, и спорами ее формулировке ничему не поможем. Создавая атмосферу христианского братства с ними, я верил, что это - самое нужное, что это братство уничтожит всякие мелкие разногласия. У христиан Индии сильно чувствовалась веками врожденная вражда к Халкидонскому Собору и к Св. Льву - папе римскому, выработавшему формулу о соединении во Христе Божества и Человечества: "неслиянно, неизменно, нераздельно и неразлучно". Здесь нужно было постепенно, исподволь смягчать эту вражду. Я говорил, что нужно не односторонне, а хорошо, объективно узнать историю этого Собора, и что тогда не будет ничего неприемлемого. Митрополит Дионисий в дружеском тоне говорил, что мы называем их, тоже Халкидонский собор, 449 года - разбойничьим, я же отвечал ему, что этот собор заслужил такое название. Три первых Вселенских Собора признаются сирийскими христианами, только к IV-му Халкидонскому они относятся враждебно, и моя задача была по возможности смягчить эту вражду. Я им говорил, что Халкидонский Собор был самым многолюдным и по своему православию не отличался от других Вселенских Соборов. Легче было говорить о последних трех Вселенских Соборах. Когда я один, а потом и вместе с епископом Димитрием, говорил, что эти Соборы утвердили то самое православие, которое мы сейчас исповедуем, то мне отвечали, что в таком случае они против этих боров ничего не имеют, но их не знают. Может возникнуть известное затруднение в вопросе об иконопочитании и о связанном с ним VII Вселенском Соборе. Ослабление культа почитания икон можно объяснить влиянием несториан, а также католиков, вероятно, старавшихся заменить иконы статуями, которые, очевидно, были отвергнуты сирийскими христианами из-за ревности к православию, а также, возможно, по нежеланию походить на язычников, поклоняющихся статуям своих богов. Следующий вопрос, затрудняющий единение - это вопрос о почитании здешних святых: Диоскора, осужденного на Халкидонском Соборе, Иакова Бороды, - апостола монофизитства, и некоторых других, связанных с монофизитством. С другой стороны, сирийские христиане враждебны к Льву Великому - папе римскому, нашему святому. Вопрос о нескольких святых, второстепенный, но достаточно острый. Нам нужно стараться не угашать, по крайней мере, духа дружелюбия, о возникновении которого я особенно ревновал. Лишь так все затруднения будут преодолены. Об этом мы не раз говорили и с католикосом и с другими епископами, священниками и мирянами. Впоследствии, когда выявилась наша медлительность и слабость в деле единения, когда на мои донесения о желании их единения с нами, от глав наших юрисдикции заграницей стали получать ответы, что мы, разбитые на группы эмигранты, не можем решать такого важного вопроса и что нужно ждать, - католикос, как глава их Церкви, которого некоторые из его паствы обвиняли в готовности пойти на уступки для единения с другой Церковью, видя, что единения в близком будущем не будет, стал более суров в разговорах о единении. По моему, если сирийские христиане соглашались на единение, нужно было сразу же его и осуществить или же не говорить прямо о возможности единения в настоящее время. В 1943 году после долгого перерыва католикос встретил меня словами: "Я хотел вас видеть и сказать, чтобы вы написали вашим епископам, чтобы мы объединились. Ваши епископы приезжают, приезжают, а единения все нет. Скажите им, что нам нужно объединиться". Но это было время войны, я был оторван от своей митрополии во Франции и что мог сделать? Мною было сделано все, что находилось в моих возможностях, дальше же должна была проявиться активность верхов нашей Церкви. Из Парижа мне потом писали, что я не должен вести слишком большой работы. Во время своих многочисленных выступлений с проповедями в церквах сирийских христиан, в речах на собраниях, особенно, если приходилось выступать впервые, я старался говорить, чтобы они хранили свое православие, что я священник гораздо большей православной Церкви, богатой многочисленными святыми, богословской наукой, и тут же часто раскрывал какую-либо сторону православия. Епископы и священники радовались таким моим выступлениям. Как-то я спросил митрополита Дионисия: - "Полезно ли мое пребывание и моя монашеская и проповедническая деятельность среди них?" Владыка ответил, что раньше они не были уверены в себе; окруженные такими большими Церквами, как католическая и англиканская, временами они сомневались не у этих ли церквей правда с их ученостью и организованностью. "После вашего приезда, - говорил митрополит Дионисий, - мы совсем иначе смотрим на них, теперь мы уверены в себе и ничего не боимся. Ваш приезд имеет для нас громадное значение". Зимой 1953-1954 года православные богословы: Николай Михайлович Зернов и православный англичанин архимандрит Лазарь Мур побывали в Траванкоре и беседовали с епископами сирийских христиан о Богочеловечестве Спасителя. Один из сирийских епископов, в согласии с другими, так формулировал это учение: - они признают Св. Кирилла Александрийского своим святым, а также и его учение о Спасителе, которое легло в основу формулы Халкидонского Вселенского Собора о соединении естеств в Иисусе Христе. - "Одна природа: Второе Лицо Святой Троицы, - Логос, имеет одну субстанцию с Отцом и Святым Духом. Он, не изменяя Своего Божественного состояния, для спасения человечества воплотился от Девы Марии и стал совершенным Человеком. Он действительно страдал, был распят, умер и был погребен. Он сошел во ад и на третий день воскрес из мертвых. Он вознесся на небо и сел одесную Бога во славе. В воплощении Господа нераздельно соединены две природы - Божественная и человеческая. В этом соединении Божественная природа не перешла в человеческую, и человеческая не перешла в Божественную. Они не смешались, не слились, и ничего нового не образовалось из них, одно не разрушило другое. Обе природы - совершенная Божественная и совершенная человеческая - были нераздельно и вечно соединены. После этого таинственного соединения не может быть никакого разделения между лицами или разделения между двумя лицами или разделения на две природы. Христос - одно Лицо и Его Природа - Одна. В Нем - Одна воля и Одна сила. Выражение Одно Лицо, Одна Природа и Одна Воля следует, однако, понимать в свете основного понятия православных сирийских христиан, что Иисус Христос является Истинным Богом и Совершенным Человеком и все, противоречащее этой вере, должно быть отброшено". Обсудив это определение, участники совещания совместно выработали два определения: ПЕРВОЕ - "Мы исповедуем Господа Иисуса Христа, Воплощенного Сына Божия, совершенного в Божественности и совершенного в Человечестве; истинного Бога и истинного Человека, с настоящей душой и телом; единосущного с Отцом, поскольку Он является Богом, и единосущного с нами, поскольку Он является Человеком; во всем подобный нам, но не причастный греху; и в те прежние дни, ради нас и ради нашего спасения, родился от Девы Марии, Матери Божией. Поскольку Он был Человеком, Он Один и Тот же Христос, Сын, Господь, Единственно Божественный, в Котором Божественная и Человеческая Природа соединены нераздельно, неизменно и неслитно". ВТОРОЕ - "Воплощение есть тайна. Это парадоксально для разума, но это факт для веры. Невозможно понять Бога иначе, как Триединого Бога, как Три и Один в одно и то же время. Также невозможно понять естество Воплощенного Господа иначе, как Двуединое Естество, как Один и Два в одно и то же время. Христос является совершенным Богом и совершенным Человеком, с совершенными волями Бога и Человека. Эти два естества и эти две воли так гармонично соединены, что нельзя сказать, что они - Одно, не сказав немедленно, что они - Два. Поэтому мы верим в Иисуса Христа, Спасителя нашего, в Коем Божественное естество и Человеческое естество таинственно соединены, в Коем Божественная воля и Человеческая воля совершенно и гармонически слиты, не образуя, однако, третьего естества и третьей воли. Мы не можем точно объяснить, как они относятся между собою, мы можем только сказать, что Иисус Христос является Богочеловеком и Спасителем человечества". Такое сотрудничество, где искренне обсуждается вопрос с желанием найти истину и согласовать разнящуюся в словах формулировку, нужно приветствовать. Глава семинарии сирийских христиан, о. Скария, просил меня прислать преподавателей для семинарии. Конечно, такая просьба может быть обращена только к людям близким по вере. Во время войны митрополит Дионисий при полной поддержке английских властей, ездил в места расположения войск, навещая своих православных военных. Я дал ему удостоверение, что наши православные, могут обращаться к нему для исполнения треб, зная, что иначе они будут обращаться к католикам, англиканам, иногда даже к протестантским "примерам". Когда в свою очередь я собрался в поездку по северу Индии и поднял вопрос, как мне быть, если сирийские христиане будут обращаться ко мне с просьбами, то митрополит Дионисий сказал, что я могу удовлетворять их просьбы и выдал мне на это удостоверение. С нашей стороны это было превышением власти, но, как миссионер, который работал для единения Церквей и которому оказывались доверие и дружба, я считал себя в праве это делать, как и прав был, делая то же самое, митрополит Дионисий. "Любовь выше всего" - говорит Ап. Павел. Часто не только священники, но и епископы просили меня благословлять не одних лишь отдельных лиц, но и всех молящихся в церквах. Однажды, по приглашению о. Иакова, сын которого в сане полного диакона был секретарем католикоса, а затем приходским священником, я поехал на восток Траванкора к нему в приход, где он обслуживал православных чиновников и рабочих чайных плантаций. В небольшой компании своих прихожан, о. Иаков попросил меня рассказать про молитву. То, как они отнеслись к моему докладу, показало нашу общность в этом деликатном, духовном вопросе. Во время отсутствия о. Иакова принесли мертвую девочку для отпевания и похорон; и родственники усопшей, и помощники о. Иакова стали просить, чтобы я ее отпевал, они дали мне облачение, разожгли кадило, и я, как смог, на память отпел усопшую. Возвратившись, о. Иаков сказал, что я хорошо сделал, отпев умершую. Митрополит Феодосии однажды так формулировал возможность скромно осуществить единение: - "Пусть приедет сюда ваш епископ, мы вместе отслужим литургию, споем друг другу "аксиос", и больше ничего не нужно". Мы слишком боязливы в таких делах, которым нужно бы радоваться каждому доброму христианину. Если у нас нет возможности теперь же осуществить единение Церквей, мы можем всегда укреплять наше желание быть вместе. Сейчас мы можем выражать наше сочувствие этой Церкви посильными материальными жертвами на ее нужды. Не забудем, что индийские христиане обращают язычников и строят для них церкви. На американские 15-20 долларов там можно купить комплект богослужебных сосудов для церкви. Мы можем жертвовать на постройку церквей, на священнические облачения. При крещении, они дарят новую одежду крещаемым, которая на американские деньги стоит очень дешево, им же не так легко доставать средства. Читать дальше
